Поиск

Протоиерей Сергий Лепин о БНР, русофобии, политике и Русском мире

26 апреля 2018

Выступление председателя Синодального информационного отдела Белорусской Православной Церкви протоиерея Сергия Лепина на праздновании 100-летия БНР не осталось незамеченным в медиа и вызвало множество откликов — в диапазоне от восторженных до открыто враждебных. В интервью krynica.info отец Сергий подробно разъяснил свою позицию.

Отец Сергий, праздник в честь столетия провозглашения БНР уже давно прошел, но именно сейчас началась какая-то травля вашей персоны на некоторых пророссийских интернет-ресурсах. Как вы относитесь к этому? Мы ознакомились с некоторыми публикациями и решили задать вам несколько вопросов — ведь, как нам показалось, не всё вошло и могло войти в текст вашей проповеди.

Рабочий момент и издержки производства. С теми или иными обвинениями мне приходится сталкиваться постоянно — как со стороны пророссийских, так и со стороны прозападных СМИ. В обществе много разно- и противонаправленных тенденций, и БПЦ, «находясь над схваткой» и реализуя свою миротворческую миссию, по сути, оказывается между противостоящими силами и получает как справа, так и слева. Ну, и в силу специфики своего медийного послушания, мне приходится бывать громоотводом для сброса искры разницы потенциалов противоположных интересов, представленных в обществе. Расстраивает ли это меня? Да. Удивляет ли? Нет. Хотя, иногда удивляет, всё-таки…

И всё же. Давайте поговорим о вашем участии в мероприятии, посвященном 100-летию провозглашения БНР, которое прошло 25 марта перед Оперным театром. Ведь ранее вы говорили прессе, что БПЦ не будет принимать участие в событиях.

Важны нюансы. Напомню, Католическая Церковь объявила о богослужебной инициативе: было сказано, что во всех костелах пройдут молитвы за Беларусь по случаю указанного юбилея. У нас спросили, будет ли что-то подобное в наших храмах. На что митрополит Павел, а потом и я вслед за ним, ответил, что нет, не будет: это может стать прецедентом и привести в дальнейшем к политизации церковной жизни. В церковном календаре не отмечено это событие, следовательно, оно не может в обязательном порядке влиять на литургическую жизнь Церкви. Общецерковные инициативы у нас имеют иную процедуру принятия, с одной стороны, а с другой — за каждым богослужением мы и так неотступно возносим прошения о «богохранимей стране нашей, властех, воинстве и народе ея». Это — о Беларуси, а не Турции, России или Гватемале, хотя мы также просим о «мире всего мира» и о «всяком граде и стране», в том числе и о перечисленных. Митрополит посчитал, что этого достаточно. К сожалению, такая позиция была встречена непониманием со стороны значительной части нашего общества. Нас, не разобравшись, обвинили в несочувствии идее независимости Беларуси и предательстве ее суверенитета: мол, мы видим Беларусь только в качестве региона России, а посему всё, что связано с независимостью, якобы, «не наше». Тут во всей красе показали себя белорусские националисты: антиклерикализм и русофобия били через край.

Но участие в мероприятии у Оперного театра — это другое?

Да. Когда поступило предложение обратиться к общественности уже не в границах литургического пространства, а в рамках культурного мероприятия, то митрополит дал согласие — но не иначе как после того, как были получены удостоверения в том, что концерт санкционирован властями и что речь идет о культурно-историческом мероприятии, а не о политической акции. В этот день политические акции с традиционным сценарием проходили по другому адресу, а оппозиционеры, желающие именно политики, презрительно назвали это мероприятие «танцульками в загоне» за растрату протестного духа и понижение общего градуса накала. Я обратился с проповедью с разрешения митрополита, владыка видел мой текст до выступления, но важно заметить, что это мой личный текст, а ни в коем случае не обращение митрополита или Синода. Текст моего выступления опубликован на сайте БПЦ. К сожалению, мои критики предпочитают его не читать и довольствуются агитками с чьими-то пережеванными мыслями.

Каков главный политический посыл вашего обращения? Что вы хотели донести в первую очередь?

У меня не было политического посыла. Я хотел призвать всех к гражданскому примирению и любви, которая преодолевает все политические, культурные, религиозные и прочие различия, и к преумножению свободы во Христе. Я осудил ложный патриотизм, который основан на ненависти к соседям и сводится не к любви к ближнему, а к любви к идеологическим штампам и навешиванию ярлыков. В тексте всё есть — читайте! Это не политическая речь, а тематическая проповедь «по случаю». Но это уже встретило непонимание у другой части СМИ, как Вы знаете — у той, у которой всё относящееся к суверенитету и независимости Беларуси (от России в том числе) связано исключительно «нацизмом», «русофобией» и прочими ужасами. Увы, для одних Беларусь так и осталась «Северо-Западным краем», а для других — «Кресами Всходними». Но ни с какими конкретными политическими идеями я не консолидировался, а идея суверенитета Беларуси, с которой была связана моя речь, является конституционной и обязательной для резидентов Беларуси. Вряд ли призывы о любви к ближнему и Родине являются политикой в недопустимом для священника смысле.

Ну, для этих людей объявления остановок на белорусском языке — это уже «нацизм». «Церковь вне политики» — возможно ли это, и что это значит?

Разумеется, тот, кто изучал политологию, знает, что быть полностью вне политики невозможно: молчание, отсутствие, неучастие и бездействие какой-либо общественной группы или отдельных граждан — это тоже политический капитал, в котором заинтересованы одни и не заинтересованы другие участники политического процесса.  Прежде всего, де-факто, принцип «вне политики» подразумевает отказ от оппозиционной деятельности. Но сущностно, «вне политики» — значит «вне политического процесса», под которым понимается борьба за власть — эксклюзивное право принимать политические решения. Церковь оставляет за собой право «вязать и решить» — духовную власть, сообщенную ей Христом лично, что опосредованно и в отдельных случаях может означать готовность бороться за свои религиозные права и свободу совести. Такая отрешенность от политической борьбы отнюдь не предполагает, что политика — «это плохо», что священники должны быть полностью безразличными ко всему космополитами. Это предполагает особую, специфическую расстановку приоритетов в пастырской деятельности. Ради блага проповеди нужно что-то отнести на второй план, а от чего-то и вовсе отказаться. Использовать статус духовной особы в борьбе за власть — это нечестно, поскольку положение священника в обществе особенное. Ну, это как если бы админ игрового сервера подыгрывал одной из команд, что ли. В своей проповеди я, кстати, призвал молиться за власти — и никакого сопротивления этому призыву у собравшихся я не ощутил.

Какая официальная позиция БПЦ по отношению к деятельности Рады БНР и к принятой ею 3-й Уставной грамоте, провозглашающей независимость?

У БПЦ нет и не может быть официальных позиций по такого рода вопросам, поскольку здесь мы имеем проблему, не связанную с веро- и нравоучением Православной Церкви — т.е., областью ее компетентных и авторитетных суждений. Мы не догматизируем историю. В самом начале своей проповеди я сказал, что историки еще долго будут спорить о реальных результатах этого события. И пусть спорят! Как мы видим, даже светские власти еще до конца не выработали свою позицию по этой теме. Да и должна ли здесь быть какая-то единственно верная позиция?

Но что для вас лично значит это событие? Возможна же какая-то гражданская, научная позиция?

Как по мне лично, то провозглашение БНР было больше декларативным, не подкрепленным фактическими возможностями заявлением, принимаемым в условиях отсутствия реальной власти, экономических ресурсов и достаточного политического опыта у главных действующих лиц с одной стороны и  полного безразличия к теме у других государств. Но тем не менее, это — попытка, это зарождение идеи национального государства! Если говорить об истории вопроса независимости Беларуси, то БНР — это определенная веха, пусть утопическая, краткая и политически нерезультативная, но тем не менее. Изучение истории любой темы должно начинаться с рассмотрения “первых упоминаний” о ней. И мы знаем, что в последующем некоторые деятели рады БНР были репрессированы — т.е. прямо или косвенно их смерть была связана с их политической деятельностью в прошлом, а значит — и с темой независимости Беларуси.

Как, по-вашему, имелась ли преемственность власти между БНР и БССР? Насколько возникновения двух этих политических образований связаны?

Преемственность власти — это конкретный политологический термин, который нужно использовать правильно. Рада БНР не обладала никакой значимой властью, и она просто не могла выработать механизмы демократической ее передачи. Большевики властью обладали, но не потому, что они ее переняли, а потому выработали механизмы по ее захвату. О какой преемственности власти можно говорить во время революции? Но определенная идейная, скажем так, преемственность была. История — это наука, которая должна устанавливать не только факты, но и закономерности. Давайте обратим внимание: советские национальные республики в составе СССР возникли там, где после революции были провозглашены национальные государства или был силен дух к независимости: страны Прибалтики, Грузия, Армения, Украина, Азербайджан… Проводимая советским правительством политика так называемой коренизации была призвана сгладить противоречия между центральной властью и подчиненными ею национальными окраинами: создавались республики, области, автономии, внедрялись национальные языки, печатались СМИ, художественная литература на нацязыках, создавали национальные академии наук, национальные школы, библиотеки имени местных поэтов, выдвигались национальные лидеры… История не знает сослагательного наклонения, но, как мне кажется, не было бы БНР — была бы еще пара-тройка областей западнее Смоленска, но не было бы БССР. В составе России существовали многие десятки народов, но не все из них смогли воспользоваться Декларацией прав народов России, подписанной Лениным и Сталиным и гарантирующей свободу самоопределения для каждого народа. Да и, возможно, не все хотели, не знаю. Впоследствии некоторые деятели БНР пошли на сотрудничество с советской властью, заняли видные посты и сыграли немалую роль в становлении белорусской культуры в БССР — в принципе Советы с большим пониманием отнеслись к идее «белорусскости» и сделали очень много для ее развития с культурной стороны вопроса. Это факт. Посмотрим потом, как наши истинные и мнимые патриоты будут праздновать столетие БССР. Но уже с середины 30-х годов, когда Советы почувствовали незыблемость своей власти, отпала нужда заигрывать с национальным элементом. Национальные лидеры коренизации были репрессированы, что и случилось с бывшими деятелями БНР.

Но это будет потом. В своей речи вы сослались как на факт на то, что деятели БНР боролись против оккупантов и требовали свободы для заключенных белорусов, что они хотели положить конец дележке белорусских земель, ассимиляции белорусов, и даже стремились прекратить притеснения православных. На чем основано такое предположение?

Да на так называемом «Мемориале» от 21 января 1921 года, который  правительство БНР направило Святейшему Патриарху Московскому Тихону. В нем действительно выражаются опасения о относительно будущей судьбы белорусов, выражается протест против предстоящей дележки белорусских земель (и не напрасно — вспомним Рижский договор), трудностей польской оккупации, ассимиляции белорусов, грабежа и конфискации православных храмов, засилья польских националистов в школах, случаев национальной дискриминации и религиозной нетерпимости. В документе также осуждаются ошибки национальной и языковой политики Российской империи в прошлом, которые суммарно привели к тому, что все католики вынуждено стали идентифицировать себя как поляки и откололись от белорусского народа. Борьба может быть не только вооруженной ведь, правда? Авторы обращения с уважением относятся к Православной Церкви и просят у Святейшего разрешение на употребление белорусского языка за проповедью и богослужением, которое им, в итоге, и преподается вкупе с патриаршим благословением. Цитирую финальный аккорд ответа святого Тихона: «Призываю на весь Белорусский народ благословение Божие и молитвенно желаю, чтобы Господь укрепил его силы в отстаивании интересов родной для него Православной Церкви. Призываю благословение и на Ваши труды и на труды всего Правительства Белорусской Народной Республики».

Тогда что, по-вашему, имел в виду российский эксперт Кирилл Фролов, когда обвинял Вас в предательстве дела Патриарха Тихона? Как Вы относитесь к этому автору?

Понятия не имею, о чем он, да и он сам не всегда, как мне кажется, имеет понятие о том, что говорит. Кстати, чрезвычайно важно заметить, что вопреки нагнетаемой Фроловым истерии, тема БНР не связана с темой автокефалии БПЦ — от слова «вообще»! Деятелям БНР того времени и в голову не приходило требовать «независимости» ни для Церкви, ни для Костела — они только выражали надежду на понимание Москвой и Римом национальных проблем белорусов, таких, какими они эти проблемы видели. Разумеется, празднование прошедшего юбилея тоже не имело никакого отношения к «теме автокефалии БПЦ» — это или банальная глупость, или сознательное нагнетание и провокация против конфессионального мира в Беларуси. Последнее — очень опасная штука. А так хорошо к нему отношусь: мира ему, любви, тепла, здоровья…

Хорошо, но противники БНР ставят в вину ее основателям то, что они антипатриотично побежали «на поклон к кайзеру» и противостояли большевистской России в союзе с немцами или поляками. Насколько справедливо это обвинение?

С точки зрения КПСС и российского имперства оно так и будет. Но есть же и другие перспективы. Любое государство (а БНР претендовала на статус такового) в своей внешней политике пытается наладить некие взаимоотношения с другими странами в соответствии со своими интересами. Обычно эти отношения настраиваются посредством того, что называется дипломатией. Решения могут быть компромиссными, вынужденными, тактическими и ситуативными, а могут быть конечными и стратегическими. Разумеется, в политике нужно быть разборчивыми при выборе партнеров. А иногда и выбирать-то особо не приходится… Но если и не так что-то было с попыткой завязать дипломатические отношения с немцами и поляками со стороны БНР, — допустим! — то большевики сами вступали в эти взаимоотношения с перечисленными державами. Сначала они, напомню, при помощи немецкого капитала ведут подпольную деятельность и совершают переворот в России, потом предают союзников, подписывают с Германией позорный Брестский мир и отдают ей значительную часть земель с белорусским населением. Позже по результатам уже Рижского мира большевики делят белорусские земли вместе с Польшей и Литвой. Получается занятная картина: делить, кромсать и разбазаривать белорусские земли в договорах с Германией и Польшей российским большевикам можно, а наивно воспротивиться этому и попытаться собрать потерянное хоть в какой-то части с надеждой (иллюзорной) на согласие этих же стран — это уже «национализм» и «русофобия»? Конечно, всего хватало и хватает в истории: и национализма, и русофобии, и белорусофобии, но давайте не мешать всё в кучу…

Время после революции не самое простое не только для жизни, но и для анализа. Оценки прошлых событий с позиций современной геополитической раскладки не всегда уместны…

Да. Вспомним, что шла гражданская война, и каждая сторона искала себе своих союзников. Белое Движение, например, поддерживали страны Антанты. Азербайджан и некоторые другие кавказские государства — Турция, Грузии покровительствовала Германия, и так далее. И только белорусы должны были упорно бороться в одиночку? Напомню, что идея создания белорусского государства была выдвинута еще в декабре 1917 года на Первом Всебелорусском съезде, когда и было провозглашено право белорусского народа на самоопределение. Но как самоопределяться? БСГ выступала за независимость, а кто-то — за то, чтобы оставить всё как было. На съезде присутствовали представители разных политических взглядов. Были там и пророссийские партии — никого не забыли! Большевики тоже принимали участие в работе, и, если не ошибаюсь, даже материально вложились в проведение этого мероприятия, но после того, как они убедились, что не могут в границах регламента демократично повлиять на итоговые решения Съезда, просто окружили здание красноармейцами, арестовали организаторов, а остальных разогнали. Вот и вся демократия! С 17 декабря Рада съезда перешла на нелегальное положение. Как только большевики оставили Минск 21 февраля 1918 года Исполком Рады Всебелорусского съезда объявил себя властью и сформировал правительство. Большевиков приглашать не стали. А 25 марта, уже в условиях немецкой оккупации, и была провозглашена БНР и ее независимость. Ставки были сделаны на Германию и Австрию в том числе и потому, что немцы извечно являлись антагонистами Польши и России, с интересами которых и конфликтовало создание БНР. Да, Рада БНР благодарила кайзера за освобождение от большевиков: кто такие большевики, Рада уже знала, а кто такие немцы — еще нет. Но как некогда русские войска ушли из Парижа, так должны были уйти и немецкие из Минска. Рада БНР навязчиво уверяла, что именно она и должна остаться местным дружественным Германии правительством и выразила надежды, что Германия станет, как бы мы сказали сегодня, «гарантом независимости» БНР — Беларусь не могла претендовать на статус супердержавы, обладающей источником собственной безопасности в своей армии, капитале, технологиях. И сегодня государства объединяются в различные блоки и союзы с той ж целью. Но увы, немцы дали понять, что создание независимого белорусского государства не предусмотрено Брестским миром, подписанным с… большевиками и, для предотвращения соблазнов, конфисковали у Рады кассу. Но в декабре большевики денонсируют Брестский мир и занимают Минск. Правительство БНР на всякий пожарный решило отправиться в эмиграцию, и, знаете, я их очень понимаю. Кстати, есть разные рады БНР, есть еще — условно — «БНР-2», чисто американский проект и совсем другая история.

Итак, вы признаёте независимость Беларуси в качестве ценности. Но как быть с Русским миром: разве это не один единый русский народ, одно единое российское государство и правительство?

Я так понимаю, вы хотели заманить меня в ловушку? Вы чуть ли не слово в слово повторили лозунг гитлеровской пропагандистской кампании, сопровождавшей аншлюс Австрии «Ein Volk, Ein Reich, Ein Fuhrer»? Нет, это не Русский мир. Русский мир — это не политико-административное понятие. Это духовное, культурное наследие Русской Православной Церкви, исторически восходящее к чуду Днепровской купели, которое под патриаршим омофором объединяет в себе множество народов, в том числе и тех, что вообще не имеют никакого отношения к славянству и к Российской Федерации. К сожалению, на теме «Русского мира» сейчас не против погреть руки многие политические пропагандисты, притом как «имперские», так и «прозападные». Термины требуют точного значения, а иначе получается, что один играет в кегли, а другой — думает, что это шахматы… Сегодня нам очень мешают эмоции, штампы и клише. И политиканство.

Кстати, раз зашла тема про аншлюсы. А что там у вас была за публикация про воссоздание ВКЛ много лет назад? Вы в самом деле всерьез говорили об объединении с Литвой и выступаете против интеграции с Россией, как в этом вас обвиняют пророссийские шовинисты в публикациях? Вы изменили свое мнение?

Это еще раз говорит о качестве аналитики, которую мы обсуждаем. Несколько лет назад в прессе появилось сообщение, что в храме протоиерея Всеволода Чаплина происходит сбор подписей о присоединении Беларуси и Украины к России. Журналист портала TUT.by попросил меня прокомментировать это. Что я и сделал. Если кратко: мы за интеграцию, братство, любовь и уникальную роль России, но мы и за независимую Беларусь. Широкая дискуссия перешла в партер социальных сетей. Сказанного оказалось достаточно, чтобы некоторые умудрились обвинить меня в «национализме»: если я против вхождения Беларуси в состав России, то я агент госдепа, русофоб и занимаюсь политикой, что очень плохо. Я снова и снова пытался показать, что можно любить Россию, быть сторонником единства РПЦ и при этом стоять на позициях белорусской независимости. Но нет: все должны хотеть объединения с Москвой и даешь референдум или еще что-то для этого необходимое. Ну, тогда я и сделал условную риторическую фигуру: в одном из своих постов в ЖЖ я разместил ту небольшую публикацию: хорошо, давайте объединяться, но давайте не вы, а мы проведем референдум о присоединении русских земель к Беларуси и воссоздадим ВКЛ. Притом в тексте были такие обороты, как «шутки шутками, но» (они есть даже на скриншотах моих критиков) — т.е., умному понятно было, что «нет, я не Чаплин, я другой» и никаких референдумов проводить не намерен, хоть и действительно считаю, что авторитет президента Беларуси в некоторых приграничных регионах России тогда мог дать фору российскому правительству. Ну и тут началось… Там повылазили нацисты всех мастей и флагов: русские, белорусские, украинские, какие-то родноверы, эльфо-литвины, полесские тролли, представители прочих внеземных цивилизаций; комментарии за гранью приличия пошли сотнями, и я решил убрать пост. Так что нет, попыткой аншлюса я называю не интеграцию и союзнические отношения между Россией и Беларусью, а чаплиновские «референдумы» и хитрые попытки некоторых кругов под шумок разговоров о дружбе и «Русском мире» сделать Беларусь федеральным округом. Шовинизм и провокативность пренеприятны во всех своих проявлениях, на какой бы национальной платформе они ни стояли: польской, русской, белорусской, украинской… Ребята, давайте жить дружно, а!

Church.by